«Да если б они и вправду были православные!» - в сердцах сказал мне священник в одном провинциальном городе, задумчиво подсчитывающий на калькуляторе, во сколько ему обойдется залатывание крыши в храме. Крышу латать ему придется тайно, потому что вот-вот зарядят настоящие дожди, и будет худо совсем. А тайно – потому что храм его считается памятником архитектуры, и любое вмешательство в его крышу требует кучи денег на документацию и согласование работ. У батюшки таких денег нет, хорошо, что несколько листов железа и рубероид жертвователи привезли.

«Как же так? – удивляюсь. – Для православного человека, а уж тем более чиновника устроительство храма это ж святое дело! У нас же вон, статистика говорит, что чуть ли не 80% населения православными себя считает!». «Да, если бы…» - вздыхает батюшка.

И, конечно, я его хорошо понимаю. И Евангелие я читал, есть вероучители, а есть законники. И поди разберись, кто из них прав в данный конкретный момент. Вернее, кто прав, мы знаем, только это борьба сил не прекращается уже 2000 лет. Вроде все хотят, чтоб было по-добру, но иногда закон это добро начинает жестко регламентировать. И проверяющий чиновник твердо говорит моему священнику: «Все понимаю, батюшка, но не могу! Закон соблюдаю, плати штраф за вмешательство в конструкцию».

И батюшка разводит руками. Мы ж православные! Что теперь? Храм развалиться должен из-за этого вашего закона? Возникает коллизия непреодолимая. Преодолеть ее можно только тайной. Тайный ремонт – и крыша не течет, и чиновник спокоен, и настоятель доволен. Все при своём. Но не должно же так быть!

Как-то раз меня занесло в Африку. Мы поехали изучать христианство в Эфиопии. И вот в маленьком городке, посреди джунглей наблюдаю я такую сцену. По главной городской улице (ну, какие там улицы, так проселочные дороги вдоль хижин, главная, значит, самая широкая) едет кавалькада расписных тук-туков. Расписные – в буквальном смысле, все в наклейках, надписях на амхарском. Бахрома какая-то цветная. И – обязательно – на каждом тук-туке нарисован или крест, или лик Спасителя. Из каждого экипажа орет какая-то громкая музыка – африканский рэп. У каждого за рулем сидит один или двое черных красавцев – все у них, как в кино у американских рэперов. На шее несколько цепей, на руках браслеты, перстни. На груди у каждого – большой крест на цепочке. И вот проезжает вся эта пестрая процессия мимо храма. Дело было вечером, ворота на церковную территорию уже закрыты. Перед храмом толпа этих тук-туков резко останавливается, музыка вмиг смолкает. Крутые парни бросают свои мопеды и бегут целовать ворота храма и забор церковной территории. Приложились, молитву прошептали – снова за руль, снова музыку на полную и – на полной скорости в свою деревню.

Я подобное потом много раз наблюдал. У эфиопов отношение к церкви священно. Даже к воротам прикладываются, даже перед стенами храмов поклоны бьют. Даже мимо пройти без молитвы не могут. И нет тебе никакого «плати штраф, отче, нарушил наш закон». Думаю, если бы в африканском храме крыша прохудилась, каждый из них за счастье посчитал бы в Божьем доме это пробоину собой закрыть, как на средневековых кораблях во время шторма. Вот если бы все у нас были такие православные.