Кто виноват в религиозности молодежи на послевоенной Украине с точки зрения полномочных лиц

1946 год. Недолго до тридцатилетия установки советской власти на территории Российской империи. Целое поколение советских граждан родилось и выросло при власти, провозгласившей религию «дурманом народа», а борьбу с ней – обязанностью каждого коммуниста. Подрастает их потомство – пионеры и комсомольцы, с детства дружно усвоившие, что Бога нет. Но действительно ли дружно усвоили? И «правильно» ли? В донесениях уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви звучит озадаченность. Более того, в отчетах появляется новый обязательный для каждого областного представителя пункт – «Церковь и молодежь».

Продолжая работу над проектом «Церковь верных. Украина. 1940-е», изучаем материалы архивных дел – отчеты областных уполномоченных по УССР. Перед украинскими  чиновниками поставлены задачи не просто проанализировать уровень религиозности молодого населения, но и в случае их повышения интереса к церковной жизни назвать тому причины, подкрепив примерами и доводами, а также предложить пути решения проблемы. То, что для советского общества это проблема, никто под сомнение не ставит.  

Оптимизма мало
Уполномоченный Совета по Украинской республике Павел Ходченко обобщает материал и представляет сводный информационный отчет председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при Совмине СССР Георгию Карпову. Первое, на что обращаешь внимание в многоголосице чиновничьей отчетности – это то, что очень редкие исполнители на местах – уполномоченный по Ворошиловградской (ныне Луганской) области – заявляют об ослаблении религиозности среди молодежи: «Влияние церкви на молодежь по области слабое, исчисляется отдельными лицами, которые имели в своей жизни какие-либо тяжелые переживания… вообще же посещение церкви молодежью не наблюдается». Вполне благополучно обстоит дело и по мнению уполномоченного по Николаевской области: «В целом посещаемость сельских церквей и молитвенных домов намного меньшая, чем это было в 1944–45 годах; как правило, по воскресеньям бывает не больше 10-15 старух и стариков; молодежи тоже бывает мало». 

Впрочем, наиболее оптимистичные доклады наименее аргументированы и часто содержат некоторые противоречия между выводами и приведенными фактами. Так, Винницкий уполномоченный утверждает, что влияния Церкви на школу в области не наблюдается, а вот дети, особенно девочки церковь посещают часто. То есть на школу влияния Церкви нет, а на школьников таковое имеется. 

«Венчание молодежи пока что является обычным явлением…»
И все же большая часть донесений, которые уполномоченный по столичному региону цитирует в сводном отчете председателю Совета, говорит о безусловном повышении интереса населения к церковной жизни в первый послевоенный год. Вот, например, что сообщают черниговский и херсонские коллеги: «… церковная жизнь на Киевщине все еще идет на подъем»;

«Церковное движение охватило широкие массы населения, а война, принесшая человечеству большие испытания, явилась хорошей почвой для внедрения религиозности в массы»;

«Тенденции ряда приходов к активизации и усилению влияния церкви, … рост числа прихожан, в том числе и за счет молодежи, особенно девушек и посещение церковных служб детьми... Вообще ориентировочные данные говорят о большом количестве лиц, примыкающих к церковному движению».

«Нездоровым» интересом молодежи к Церкви, в частности, к монашеству, обеспокоен Каменец-Подольский уполномоченный: «…установлено, что среди молодежи … большая тяга к монастырской жизни».

Особое положение сложилось на территориях, включенных в состав СССР только в 1939 году: их население не успело до войны пройти курс антирелигиозной пропаганды и еще не отвыкло от духовной свободы, в переводе на язык советских чиновников – «религиозного дурмана». 

«… Большинство населения в области – верующие. А отсюда и влияние церкви на молодежь, – сообщает уполномоченный по Тернопольской области. – Находясь до освобождения Западных областей от немецких оккупантов в обстановке религиозного дурмана, молодежь, за небольшими исключениями, не могла освободиться от влияния на нее церкви… Молодежь, по примеру родителей, считает и сейчас своей обязанностью пойти в храм помолиться. В особенности – в праздничные дни. Венчание молодежи в церкви пока что является обычным явлением…»

Отчет уполномоченного по Волынской области впечатляет массовостью приведенных фактов:

«Тот факт, что на пастырско-богословские курсы осени 1945 года подали заявление до 100 человек из молодежи, говорит о влиянии церкви.
В области имеется около 200 церковных хоров, в которых поет 4000–5000 человек, среди которых 70–75% молодежи, главным образом, девушек 18-22 лет.
Из наблюдений установлено, что среди посещающих храмы в городе Луцке не менее 30% молодежи и 10% детей школьного возраста».
Надо думать, что не на всей территории республики, не в каждом районе жители дружно, всем селом, посещали воскресные богослужения.  И все же рапортовать в правительство об ослаблении религиозности в послевоенной УССР в 1946 году никак не получается. Скорее приведенные Ходченко данные говорят об ином. Да и сам он признает: «активность верующих увеличилась».

Отсюда и озабоченность чиновников Совета: положение их весьма трудное. Даже двусмысленное. Необходимо обеспечить реализацию курса партии и правительства на сближение с Московским Патриархатом, при этом не дать Русской Православной Церкви расширить свое влияние на население. На территории Украины вторая часть «генплана» особенно актуальна и трудно достижима: для населения освобожденных от немцев территорий Православная Церковь Московского Патриархата ассоциировалась с русскостью, с единением славянских народов.

Виноваты дожди?

Итак, уполномоченные Совета пытаются дать вышестоящему руководству объяснение причин не уменьшающейся религиозности на своих контролируемых территориях. 

Подробнее к вопросу о том, почему украинская молодежь, в том числе комсомольцы, настойчиво стремилась к заключению церковного брака, мы в рамках проекта «Церковь верных. Украина. 1940-е» обращались ранее – читайте «По образу венчальному».

Каковы же доводы уполномоченных? Версии духовного подъема на Украине у чиновников разные, вплоть до самых невероятных. «По моему мнению, активность верующих выразилась вследствие метеорологических условий. В этом году в Винницкой области не было дождя долгое время. Кое-кто из отсталого населения решал – вот не молятся, а потому и дождя нет», – предполагает местный уполномоченный. 

Представитель Совета по Одесской области объясняет оживление религиозной жизни внешнеполитическим фактором.

«Несомненно, что почти три года оккупации сделали свое дело и в этом направлении, особенно если учесть, что румынские оккупанты прибегали к административным мерам воздействия по отношению к атеистам: заставляли совершать обряды венчания, крещения и т.п. Причем за время их пребывания были крещены не только дети, но и взрослые».

Логика в этой версии явно хромает: Одесская область освобождена от немецких и румынских оккупантов в апреле 1944 года. Выходит, что воцерковленные под давлением захватчиков атеисты и спустя два года после изгнания противника, в 1946-м, продолжали ходить в церковь и совершать обряды. 
Реже других причин послевоенного духовного подьема на Украине уполномоченные называют активность духовенства:

«Священник Бошановский из села Березневатки Солонянского района 1 марта 1946 года на приеме Уполномоченного Совета очень добивался разрешения использовать в церковном хоре мальчиков школьников… Конечно, выступать открыто где-либо даже и в церкви с попытками вовлечения детей и молодняка в религию ни один священник не станет, но отдельные лазейки в этом направлении у них не закрыты, и они могут использовать их и, несомненно, используют» (Днепропетровская область). 

«Иеромонах Иаков в селе Липки Межиречского района 9 марта 1946 года организовал группу молодежи более 40 человек исключительно девиц. Эта группа шествовала в Почаевскую лавру» (Ровенская область).

Куда более серьезным фактором влияния на духовное состояние молодого поколения советские чиновники считают пример родителей. Уполномоченный по Харьковской области не исключает возможность, «что в отдельных случаях бабушки и мамаши ведут за руки в церковь дошкольников». Представитель Ворошиловградской региона утверждает, что были случаи принуждения родителями к посещению церкви детей-школьников.

В Тернопольской области «молодежь, по примеру родителей, считает и сейчас своей обязанностью пойти в храм помолиться. В особенности – в праздничные дни». 

По Сумской области «наблюдается такая картина, что старухи, да и женщины средних лет, а иногда и мужчины за руку ведут детей в церковь…» 
В Запорожской области, по утверждению уполномоченного, «молодежь школьного возраста далека от церкви», при этом дети-детдомовцы сами приходят в храм. Только ли «из любопытства», как сказано в донесении? В нем же говорится, что дети, чья школа находилась в одном здании с храмом, не только стали заглядывать в церковь, но и молитвы запомнили, и в службе начали разбираться. Тоже из любопытства? Или оттого, что надеются получить там ответы на те вопросы, на которые не получают ответа от советских педагогов и пропагандистов?

«Много у нас имеется такой молодежи, которая никакого представления не имеет о церкви и никогда в ней не была. Она с любопытством и недоумением смотрит на церковь, стремясь понять причины возникновения религии и посещения церкви верующими. Эта молодежь не получает в массовом порядке организованного и научно обоснованного ответа на эти волнующие ее вопросы», – размышляет уполномоченный по Сумской области. 

В церковь как в театр?
И наконец почти все, буквально хором, уполномоченные причиной религиозности называют недостатки культурно-воспитательной и просветительской работы.

«Чем и как церковь влияет на молодежь?– наиболее углубляется в рассуждения по этому поводу уполномоченный по Харьковской области. – Театрализованные формы церковных служб. А главное – это слабая еще культурно воспитательная работа партийных, советских и комсомольских организаций среди молодежи, особенно на селе. Там, где лучше работают клубы, хаты читальни, кружки самодеятельности, применяя разнообразные и привлекательные для молодежи формы, там посещение церкви молодежью незначительное. Несомненно, эта часть молодежи, которая посещает церкви, идет туда, как правило, не из чувства веры, а из желания, лучше приодевшись, показаться на людях, в общественном месте, развлечься, увидеть знакомых после трудового дня, дать разрядку своей энергии и желаниям».  

Утверждение, надо признать, удивительное. Чиновник, по всей видимости, не в курсе, что молитва – нелегкий труд, что посторонние разговоры в храме не приветствуются. Даже просто стоять и слушать в храме – значительная нагрузка для непривычного человека, особенно если не понимаешь смысла молитв и песнопений.

Солидарный с мнением коллеги, уполномоченный по Сталинской области добавляет:

«Заходят в церковь сначала из любопытства и задерживаются в ней на длительное время и та молодежь, которой не нравится некультурное, нехорошее поведение отдельных молодых людей в клубах, красных уголках. И есть такие, которым нравятся нарядность, украшение, чистота церковных помещений, порядок, пение».  

И, думается, в этом уполномоченные правы. Уровень культуры в храмах был неизмеримо выше, чем в клубах или избах-читальнях советского времени. Взять хотя бы росписи, иконографию и сравнить с наглядной агитацией клубных плакатов, или церковное пение на музыку выдающихся композиторов поставить с пением частушек под гармонь, при всем глубоком уважении к народной культуре. Не зря директор одной из сельских школ пытался привлечь для преподавания пения регента церковного хора. 

Как исправить дело?
Из всего выше сказанного можно сделать вывод: было, о чем беспокоиться товарищу Ходченко и его подчиненным. Чтобы исправить положение, чиновники во главе с республиканским начальством предлагают организовать, наладить, повысить уровень культурной-просветительской и воспитательной работы. Но поможет ли?

Отчеты уполномоченных буквально испещрены примерами, как воспитанные в духе марксизма-ленинизма лица проявляют свою религиозность: то Герой Советского Союза венчается с избранницей, то коммунист или кандидат в члены ВКП (б) крестит детей, не говоря уж о простых комсомольцах. То студенты техникумов и институтов принимают крещение, то преподаватели участвуют в службах. А уж фактов посещения храмов бывшими военными и советскими служащими и вовсе не перечесть.

Уполномоченный по Сумской области выражает надежду, что «упадок» религии произойдет в результате улучшения материального благосостояния трудящихся, а другие его коллеги отмечают, что в церковь идет больше молодых выходцев из зажиточных семей. Но, возможно, причина возвращения веры на Украине крылась ближе и одновременно глубже. Слышал ли кто-нибудь из чиновников Совета утверждение о том, что душа по своей природе христианка? Возможно, и слышал, но не признался бы в этом коллегам: сотрудникам аппарата такие мысли иметь по штату было не положено. 

По материалам ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 99. Л. 1–99